Коулман медленно постукивала ногтем по дверце машины, высунув локоть из открытого окна и поглаживая наманикюренными пальчиками раму. Большие круглые очки от Dior, любимые, кстати, хорошо защищали глаза от яркого солнца - настолько же палящего, насколько прохладным был то и дело пробегавший по дублинский улицам ветер. Лорейн не была большим любителем ходить пешком - зачем, если есть машина? Даже если от Яна до места встречи было всего минут двадцать пешком, Лор предпочитала пятнадцать, но проведенных в удобном салоне любимого Lexus. Пятнадцать перетекли в двадцать пять, а потом и все тридцать - пробки как кара жителям центра не давали продохнуть и по своим параметрам приближались к Лос-Анжельским, хоть и сам Дублин был ничтожно мал по сравнению с родным городом Лорейн.
Родным.
Что сейчас есть родной город? Место? Дублин, Лос-Анджелес, небольшая светлая студия у моря, холостяцкий лофт в центре... Слишком много мыслей в голове, которые никак не упорядочивались, а стоило только более-менее навести порядок, как... Это походило на первых ход в бильярде, когда игрок разбивает только что сложенные в равносторонний треугольник шары - правильная фигура, восхищающая своей строгостью, постоянством, как говорится, "как ни крути", разбивается на части, разлетается в разные стороны.
И этой самой причиной того, что упорядоченная жизнь Лорейн разлетелась по осколкам, стал Ян, мать его, Флеминг. В голове девушки всплыло его лицо, яркие голубые глаза с легкой усмешкой неприлично разглядывали Лорейн, блуждая по всему ее телу, губы криво улыбались, такой, знаете, до чертиков нахальной и при этом невероятно соблазнительной улыбкой… Блять!
Сзади просигналили – Лорри задумалась и не увидела, как колонна машин сдвинулась с места, автомобиль дернулся с места вперед на десять метров и снова уперся в зад впередистоящей машины.
Она устало провела ладонью по лицу.
С Диего предстоял довольно сложный разговор, сложнее, чем просто: «Диего, я беременна», когда она звонила ему, сидя в туалете и пялясь на нехитрый аппаратик перед ногами. Он лежал на полу и своими двумя полосками, как узкими глазами, пялился на Коулман уже минут двадцать, а она медленно курила и смотрела на него практически не мигая. Она привыкла всегда и все перепроверять, и когда случилась задержка – сразу сделала тест, на всякий случай, просто так. Она часто их делала и не особо обращала внимания, ведь задержки и сбои в циклах случались часто – нервы, работа, недосыпы, снова нервы. И когда Лорейн уже хотела выкидывать маленький аппарат в мусорку, как обычно, только тогда заметила вторую полоску, которой там быть не должно. Выпала в осадок, кажется, даже поседела на пару волосинок, а сердце рухнуло в пятки. Осела на крышке унитаза как поникшее дерево, сложилась пополам и просто уставилась на тест, положив на ванный кафель. Закурила, благодаря всех и все за то, что Яну на работу сегодня раньше, она чувствовала сквозь дрему его поцелуй.
Всего несколько дней назад она приняла очень важное решение, неокончательное, как обычно, ведь в отношениях между людьми не бывает ничего окончательного. Но Ян позвал, забрал к себе, практически решил за нее, за Лорри, за Лорейн Коулман, которая всегда и везде решения принимала моментально и была жестким руководителем, а на деле оказалась такой же девушкой, как и многие другие. От этой мысли хотелось ударить себя по щекам, облиться ледяной водой и раскрыть пинцетами глаза на саму себя. Во что ты превратилась, Лорейн? Всему ли виной был Ян Флеминг, ворвавшийся в жизнь слишком внезапно и настойчиво? Милая, ну признай, ты же не была против. После всего, что ты переживала последнее время, настоящее тепло, забота и любовь тебе были крайне необходимы, и ты этим воспользовалась.
Так себя оправдывала Лорейн – спихивала всю вину на еще действующего мужа, тирана, подонка, тварь и редкостную сволочь, это ведь так просто. Просто перекинуть ответственность на других, но факт оставался фактом – каким бы ни был муж, Лорейн – плохая жена, изменница, предательница. Интересно, в их клятвах было что-то про измену? Была ли клятва? Лор даже усмехнулась самой себе – о прошедшей свадьбе, несмотря на всю ее пышность, воспоминания оказалось мало. Кто-то приходил, куда-то ехали, что-то подписали… Словно это была не она, словно это было в горячем бреду.
Вместо этого в голове улыбка дорогого человека, по-настоящему дорогого, вернувшего то практически детское чувство, которое вызывалось этими взглядами украдкой, СМС по утрам, быстрым поцелуям за углом, пока никто не видит, томительным ожиданием вечера, когда они наконец-то смогут побыть вдвоем. Каким бы ни был Ян Флеминг, но сейчас Лор не могла вспоминать его без улыбки. Может, это из-за беременности? Ну, знаете, меняется гормональный фон, прочая хрень, в которой Лорейн понятия не имела.
Она до сих пор курит, только к середине сигареты вспоминая, что эта пагубная привычка вредит не только ей. Со злобой бросала бычок в сторону, скрещивала руки, чем бы еще себя успокоить? Вино, которое раньше дольше двух дней не стояло на полке, не было допито до середины уже… Сколько? Слишком долго для такой, как Лорейн.
В сумке на соседнем сиденье лежало заключение гинекологов. Пришлось работать всю ночь, чтобы рань утром сдать документы в офис и уехать на прием, пришлось наврать Яну, как назло написавшим сообщение. Всем приходилось врать, даже самой себе. Стоило только немного разобраться в собственных чувствах и решиться переехать в квартиру Флеминга, как вот, новая проблема. Проблема на ближайшие… На всю жизнь?
Колуман нервно хлопнула ладонью по рулю, сигналя впередистоящим, а потом вывернула его, сворачивая в сторону и оставляя на асфальте следы шин. За почти четыре месяца она неплохо стала разбираться в городе и знала, где оставить машину, чтобы дойти быстро до кафе, где уже наверняка сидел Диего.
Да, и правда сидел. Лорейн с каждым шагом ощущала, как сильнее бьется сердце и норовит сбиться дыхание, а ведь это даже не отец ее потенциального ребенка. Что же будет дальше, ведь придется рассказать и ему…
- Привет, - получилось довольно скованно, но Лорейн все-таки улыбнулась. Кто как не Диего является ее самым близким человеком? Она уселась рядом, сняла солнечные очки и бережно сложил в жесткий чехол. Поправила шелковый платок на голове, но пальцы перестали слушаться, и Колуман просто спустила его на шею, как шарф.
- А пробки на самом деле жуткие с этим фестивалем… - говорить о том, о чем нужно, откровенно говоря не хотелось, но бежать было уже некуда, и Лорри выудила из сумочки конверт с печатью частной клиники, где на бумажечке, черным и синим по белом были написаны какие-то циферки, буквы – видимо, секретный шифр, то есть результаты анализов – а затем заключение. Беременна. Срок: примерно 16-20 дней. Как раз попадает время перед самым отъездом Лорейн в Лос-Анджелес.
- Вот, - она пододвинул конверт к Диего и сложила руки в замок, прислонившись к ним лбом. Сама она уже выучила каждый символ наизусть, смотреть туда в очередной раз не было ни смысла, ни желания.
- Похоже, что я счастлива? - на всякий случай предупреждая любую положительную эмоцию у брата, Лорейн подняла голову и, скривив губы, не мигая смотрела в лицо Рамиреса.
[sign][/sign][icon]http://s7.uploads.ru/8gUP9.gif[/icon]

Отредактировано Lorein Coleman (13-08-2018 15:43:51)