-  Я лучше Моники Белуччи. У меня есть выпить и я моложе.

Три кита разговоров в мужской компании: бабы, алкоголь и геи. Иногда алкоголь заменялся на футбол, а бабы на компьютерные игры. В зависимости от компании. В общаге МГИМО ещё обсуждали внешнюю политику России и последние реформы. О бабах поговорили, алкоголь вручили, остались геи. Влад не хотел о них говорить, но придётся же.
Потом как-нибудь.

-  Это был не я. На Новый год.  Это был кто-то очень сильно похожий на меня.

Причём Влад даже не дурачился. Почти. Зная Сашу он мог представить насколько уровень укура мог увеличиться прямо пропорционально его росту, и что к концу с гордым сыном снежных прерий Сургута могли лезть обниматься даже белочки со всей округе. Сам же Влад обнимал только Эйда на Красной площади и пытался вспомнить, а точно ли он в России, потому что кроме себя ни одного лица русской национальности в новогоднюю ночь на главной площади страны найти не мог. Да и у себя было только половина лица, остальная - румынская.
Но.. главное что казаков не выставили дежурить, чтобы они разгоняли обнимающихся мужиков.

-  Сапоги нужно сшить, - серьёзно ответил Влад. Очень серьёзно, кивая самому себе головой. - Убить саблезубого быка голыми руками, освежевать, вырвать сердце, съесть его, а из шкуры сшить сапоги. Но можешь и украсть. Если ты, конечно, найдешь хоть кого-то с твоим размером ноги. Так что быстрее сшить.

За что Влад по-настоящему любил общение с Сашей, так это за возможность нести дурь килограммами и без пакетиков. Почти то же ощущение свободы, что и с Эйдом, с Ноа, с Зарой. Почему то именно люди, с которыми он познакомился в чужой  стране стали для него своими. Поэтому он и захотел остаться. Не из-за страны. Из-за друзей. Которых он, скорее всего, больше уже не найдёт. Не таких. Как Саша уж точно. 

-  Нашёл, но на таможне отобрали. Говорят - прививок нужных нет у мужика, который в нём лежал. А так как я теперь не посол, то дипломатическим грузом оформить не получилось, и сувениром тоже не приняли, пришлось оставить на границе.

Влад машинально забрал кота и почесал за ухом. Тот развалился на руках и включил внутренний трактор, затарахтев на всю комнату. Забавный комок торчащего во все стороны меха с не менее забавной кличкой. Точнее, Владу было смешно, всем остальным не очень. Он ещё в самом начале посоветовал Саше подобрать маленького лысого кота и назвать его Путин. Для комплекта.

-  Погоди, я тебе принёс какую-то фигню, в магазине сказали, что с валерьянкой и очень вкусно, наверное, сами пробовали, я не рискнул.

Вытащенная из кармана небольшая палочка кошачьего лакомства с витаминам, минералами, злаками, овощами и прочей билибердой благосклонно обнюхали и сожрали, даже не слезая с рук. Хотя Влад не был уверен, что принеси он слона, того бы тоже не обголодали до костей. Минут за пять. Уличное прошлое давало о себе знать. И рыжий цвет. Особенно рыжий.

-  Я сам всех покусал на присяге, я же всё-таки наполовину русский, - гордо ответил Влад. - Сын кагэбэшника! Страшный человек. Поэтому на солнце я разлетаюсь салютом православно-верными двухглавыми орлами. И георгиевскими ленточками. А мамалыгу тебе лучше мама приготовит, когда приедет, у неё очень вкусно получается. Вместе с пирожками. Ну, или хочешь, она может Эйда научить, он сделает.

И вот они всё-таки добрались до геев. Наверное, для этого следовало выпить. Влад закинул пискнувшего кота на плечо, нашел у Саши в шкафу два стакана разного размера - да пофиг - в один налил своё вино, а в другой -  чуйку из отобранной бутылки.

-  Наверное, лучше бы труп, но его прятать у меня есть целый оркестр, - криво пошутил, вспоминая шутки Эйда про его убийство и что прятать его прибежит весь “Пер Астра”. Во главе с Зарой. Плох тот дирижёр, которого не мечтает убить первая виолончель. - В общем, Эйд сделал мне предложение и я выхожу замуж. Будешь подружкой невесты?

Фух. Вот и всё, сказал. Первому человеку, кто не мама. Да и маме рассказал Эйд. Влад все три месяца, что жил в Москве, думал над этим предложением и во что вообще превращает свою жизнь. Он не хотел жениться даже на женщине, а на мужчине так тем более. Его состояние мотало между желанием продать квартиру и сбежать на Крайний Север, куда-нибудь на Землю Франца-Иосифа, чтобы только не допустить этой безумной свадьбы, и желанием продать квартиру и прибежать обратно в Дублин хоть пешком прямо в свадебной фате. Он не был уверен, что вообще готов к семейной жизни, особенно гейской. Но и жить непонятно в каком статусе - тоже.

-  Сошьём тебе лиловое платье, - чуть нервничая начал отвлекать он Сашу от нехороших мыслей. Точнее, он надеялся, что мысли у того все хорошие, но на всякий случай... вдруг парочка нехороших пробежала? - Чтобы гармонировал с моим букетом и свадебным тортом.